Заярнюк
Василий
Николаевич

Герой этого интервью пришел в МОСГАЗ в далеком 1979 году. Василий Заярнюк убежден: москвичи, к которым слесарь по эксплуатации и ремонту газового оборудования ходит ежедневно по долгу службы, за 40 лет практически не изменились. Они по-прежнему доброжелательные, бдительные и чуть более осторожные.

— Василий Николаевич, какие пути-дороги привели вас в МОСГАЗ?

 — Родился я в 1959 году на Украине, в Каменец-Подольском районе Хмельницкой области. Окончил школу, потом военная служба. После армии, в 1979 году, приехал в Москву, в гости к родственникам. Дело было как раз перед летней Олимпиадой, месяц гулял по городу, узнавал его. Родная тетя работала в МОСГАЗе, говорит как-то: «А что ты будешь ездить туда-сюда? Давай к нам на работу устраивайся». Были у меня, конечно, и другие варианты, но таких условий — койка в общежитии, зарплата стабильная — нигде не предлагали.

В МОСГАЗ тогда после армии и другие ребята на работу устраивались, подобрался хороший, дружный, веселый коллектив. Молодые были, вместе ходили в кино и на танцы. Вот так жизнь и пронеслась: трехмесячные курсы на учебном комбинате — и 40 лет работы в МОСГАЗе.

— Первую зарплату помните?

— Аванс, помню, был 50 рублей и 60 рублей — получка. Всего 110 рублей. Я сначала два года работал в службе по ремонту и эксплуатации подземных газопроводов, потом перешел в службу по эксплуатации внутридомового газового оборудования. В 1989 году женился. Когда родился первый ребенок, дали служебную квартиру от профкома, работай только. Сейчас у меня два сына и дочь.

— Почему вы так «прикипели» к МОСГАЗу?

— Возможность поменять работу, признаться, была. Скажу прямо, условия труда, уверенность в завтрашнем дне удержали: за 40 лет на предприятии зарплату никогда не задерживали. А когда у тебя семья, дети, это крайне важно. Даже в 1990-е, когда все рушилось, люди оставались без работы, в МОСГАЗе платили постоянно, стабильно.

Мы всегда чувствовали свою ответственность перед городом, а город — перед нами. И руководство предприятия всегда свою ответственность перед людьми понимало.

— Москва за четыре десятилетия по площади выросла почти втрое, население увеличилось с 8 до 12,5 млн человек. Работы больше стало?

— Скажу так: расслабляться некогда. Так было 40 лет назад, ничего не изменилось для меня и сегодня. Бывали и бывают дни, когда домой возвращаюсь в десять, в одиннадцать вечера.

Конечно, Москва преобразилась во всех отношениях: современный, комфортный, светлый город. Но домов газифицированных больше не стало. Их строили во времена СССР, а после, в 1990-е годы, практически все жилье сдавали уже с электроплитами. Кроме того, в Москве постоянно сносят газифицированные пятиэтажки. Так что объемы работ за 30–40 лет остались, пожалуй, на том же уровне.

— Никогда не считали, сколько вы квартир обошли с 1979 года? Сколько газовых устройств проверили?

— Не считал. Есть, к примеру, по разнарядке дом на нашу бригаду. Допустим, это 100 квартир. Значит, в день с плановой проверкой мне надо обойти 20–30 квартир. И не просто обойти, а проверить вентиляцию в дымоходе, состояние газовой трубы, плиты, горелок, гибких шлангов, устранить утечки.

— Современные приборы, технологии, наверно, сильно облегчили труд газовщика?

— Конечно. Раньше мы утечки газа в квартире как проверяли? Брали губку, мылили пеной стыки. Надувается мыльный пузырь — значит, утечка газа. А сейчас современные приборы, течеискатели. Любая микроутечка — подносишь индикатор ФТ-02В1, и он пищит. Что говорить, так легче работать.

— Москвичи со времен Брежнева, на ваш взгляд, сильно изменились?

— Москвичи были и есть люди неконфликтные, доброжелательные. Более осторожными стали, да. Но время сейчас такое: под видом работников МОСГАЗа, к сожалению, много, кто ходит. С другой стороны, и 40 лет назад, и сегодня люди ценили и ценят нормальное, живое общение. Я же не первый год обхожу квартиры — есть жильцы, которые узнают, говорят соседям: «Это наш газовщик». Такое слышать приятно.

И конечно, сегодня москвичи получше жить стали: квартиры просторные, бытовая техника современная.

— Газ — вещь опасная, об этом знают даже дети. Раз так, то ваша профессия связана с высоким риском, с высокой ответственностью. Согласны с этим?

— Риск и ответственность чувствую каждый день. Бывает, по каким-то причинам в квартиру с проверкой не можешь несколько дней попасть. Наконец, получается — первым делом к плите. А она не новая, а старая, выпал шток для крана. Когда шток выпадает, выпадают штопорный винт и пружинка, и пробка крана уже ничем не крепится. Чуть-чуть давления, пробка выскочит — и… Я говорю жильцам: «Чего вы ждете? Вокруг вас люди живут». Они отвечают: «Нам некогда, работа». А ведь всякое в такой ситуации может случиться, коль мы про риск и ответственность заговорили.

Встречаются люди, скажем так, без обоняния. Заходишь в квартиру — газом пахнет. Жилец: «Как, пахнет?!" Смотрю: окно на кухне открыто, горелка задутая, кран открыт, газ шурует. Хорошо, когда газ-контроль на плите, он все отключит. А если старая плита? С газом шутить нельзя было 40 лет назад, не стоит и сейчас. Все очень серьезно.

— Как с бдительностью у москвичей сейчас?

— Бдительными москвичи были всегда. Чуть что, запах газа — сразу звонят. Другой вопрос: как в советское время заявку подавали? Связь с москвичами тогда какая была? Один телефон диспетчерской, по которому звонили все. И еще ящичек был, в который жильцы бросали бумажку с просьбой зайти в такую-то квартиру. А сейчас? Взял в руку мобильный телефон, в считанные минуты заявку оставил. И если утечка, мы обязаны в течение часа быть в квартире. Как правило, это даже быстрее происходит.

— Василий Николаевич, МОСГАЗ для вас — это…

 — …вторая семья, второй дом. Со многими здесь я дружу уже четверть века и больше, а с некоторыми — почти 40 лет. Хочу пожелать всем работникам МОСГАЗа стабильной и безопасной работы, а всем москвичам — стабильной и безопасной жизни в родном городе.